Духовные стихи, в народной словесности, возникли под непосредственным влиянием христианства и главным образом, из материала, доставляемого духовной письменностью. Принимая новую религию, народы новой Европы находились на той ступени умственного развития, когда песня есть наиболее обычный способ выражения внутренней жизни.
Лучшим людям, не формально, но искренно принявшим христианство, их старая поэзия казалась греховной, а между тем формы её были единственно доступными и приятными народу. В его среде нашлись поэты, сейчас же воспользовавшиеся новыми сюжетами, но обрабатывавшие их по старинному. С другой стороны, само духовенство, понимавшее, что мирян нельзя лишить песни, спешило дать им поэзию на родном языке, с новым, христианским содержанием. Эти две струи христианской поэзии (на Западе, где осталось больше документов, представителем первой может служить англо-саксонец Кедмон, представителем второй - Отфрид Вейсенбургский) долгое время текут параллельно, то сливаясь, то разделяясь; народ, разумеется, отдаёт предпочтение той поэзии, которая ближе к нему; позднее из его среды вырабатывается особый класс певцов, распевающих исключительно песни духовного содержания. На Руси они называются каликами или калеками или старчиками; до настоящего времени эти старчики, большей частью слепцы, ходят небольшими партиями по деревням, на церковные праздники и на ярмарки и опершись на свои клюки или усевшись на земле в кружок, поют Духовные стихи этического и эпико-лирического характера; но цикл их становится всё уже и уже.
Духовные стихи, по всей вероятности, появились у нас уже с первых веков христианства. Даниил Заточник намекает на существование стиха о плаче Адама; позднее его цитирует Василий, архиеп. новгородский. Содержание своё Духовные стихи заимствовали из Святого Писания, из житий святых, из церковных поучений и песнопений, а также и из апокрифов, обильных поэтическими подробностями. Невозможно определить с достоверностью, в каком веке сочинён тот или другой стих: ещё менее можно узнать об его авторе; но почти всегда можно указать книжный источник стиха. Начальный стих стоит ближе к книге, а позднейшие певцы всё более и более придают ему форму и характер народной песни. К числу древнейших стихов принадлежит космогонический стих о Голубиной книге и один из стихов о Георгии Храбром, повествующий об устроении христианского порядка на Руси. Вопросу о конце мира посвящён стих о страшном суде, строго говоря, это не один стих в разных редакциях, а несколько стихов, сочинённых в разное время, в разных местностях и под влиянием различных источников. Некоторые из них дошли до нас как в редакции искусственной по форме, близкой, по содержанию, к книге, так и в свободных переделках народных певцов. Из стихов общего содержания выделились стихи эпизодические (о Михаиле архангеле, о грешной душе, прощание души с телом, плач земли, о суете жизни и прочие). Стихи о страшном суде были популярны с древнейших времён (смотрите: рассказ начальной летописи об изображении страшного суда, предъявленном князю Владимиру), а преобразовательное движение XVII - XVIII веков ещё более способствовало усилению мрачного взгляда на жизнь и уверенности в скором конце греховного мира.
Раскольники-старообрядцы, убегавшие от новшеств в пустыни, были убеждены, что время антихристово уже настало; стихи о страшном суде переделывались ими применительно к обстоятельствам. Другие Духовные стихи можно разделить на эпические и лирические. Из эпических ветхозаветных более других распространены плач Адама, стих об Иосифе Прекрасном (искусственные, по складу близкие к церковным песням «Плач Иосифа» вошёл в некоторые редакции народного стиха, как часть в целое) и песня о царе Соломоне, по форме обратившаяся в былину. События евангельские вызвали массу книжных лирических стихов, из которых весьма немногие были усвоены народом. Из эпических новозаветных стихов большой популярностью пользуется стих о жене милосердой, которая, чтобы спасти Христа от преследователей, взяла его на руки вместо своего младенца, а последнего бросила в растопленную печь, где, однако, он остался жив и невредим. Припев: «аллилуйя», которым заканчивался этот стих, дал повод назвать безымянную жену Аллилуевой, а основной факт - сожжение за Христа - привёл к тому, что сектанты «глухой нетовщины» усвоили его, как стих «исторически» объясняющий самосожигательство, причём в уста Спасителя вложил и повеление спасаться огнём от прелести антихристовой и брадобрития. Столь же распространён стих о сне Богородицы, заключающий в себе краткое изложение событий жизни Спасителя до его крестной смерти. Стих о богатом и Лазаре пользуется огромной популярностью, благодаря, прежде всего, тому, что певцыкалики видели в Лазаре, угнетаемом на земле болезнями и бедностью, свой первообраз; кроме того, этой притчей очень охотно пользовались старинные проповедники, чтобы побуждать людей к делам милости. Стих обставил притчу многими вымышленными подробностями. Лазарь стал родным братом богачу; богач изображён человеком дерзким и самонадеянным, Лазарь - идеалом смирения; в момент смерти ангелы вынимают его душу «честно и хвально, через сахарные уста», а душу богатого - «нечестно, нехвально, железным крюком через левое ребро» и так далее. К евангельскому же циклу относятся стих о Вознесении, в котором к краткому указанию на событие присоединяется разговор между нищими, Христом и Иоанном Богословом (по нар - Златоустом или Предтечей) о том, чем питаться нищей братии; стих, по-видимому, составлен самими каликами в современном значении этого слова.
