Особое почитание Богоматери на Руси отразилось во множестве духовных стихов, посвященных Ей. Вознесенная в мир Божественный, Она остается связанной с человечеством, страждущей матерью и заступницей. Обращаясь к Ней или говоря о Ней, певец находит самые нежные и ласковые слова:
Мать моя - Матушка Мария,
Пречистая Дева, Пресвятая,
Свет Мати Мария,
Пресвятая Богородица,
Солнце красное,
Пречистая голубица,
Мати Бога, Богородица,
Скорая помощница,
Тёплая заступница,
Заступи, спаси и помилуй.
В образе Ее, не юном, не старом, словно безвременном, как на православной иконе, народ чтит небесную красоту материнства:
Не плачь, не плачь Своей красы,
Не слези Своих ясных очей!
Однако красота Ее всегда оказывается подернутой дымкй слез. Она всегда остается воплощенным страданием.
Страсти Богородицы начинаются еще до рождения Божественного Сына. В духовном стихе Сон Богородицы она предчувствует рождество и крещение Сына, связанное с видением вырастающего на берегу Иордана крестного дерева. Христос сам толкует этот сон Матери, относя его к Своим страстям. Едва родивши Сына, Мать должна спасать Его от палачей Ирода. Те же скитания, которые сопровождают первый, рождественский, цикл стихов о Богоматери, вводят и последний, страстной Ее цикл. Весть о распятии Сына застает Марию далеко. Она ходит по земле, ищет Христа.
По горам, по горам по Сионским,
По горам, по крутым горам,
По чисту полю,
По Святой Руси.
Очутившись перед крестом, Богородица не сдерживает Своего отчаяния и слёз:
Спасе Мой любезный, надежда моя,
Почто не послушал Матери Своей?
Нарекался жить бессмертным,
Напрасную смерть получаешь,
Безвинную кровь проливаешь,
Одну Меня, Матерь, покидаешь.
Кто же Мою старость прибережует?
Создатель стиха помнит о евангельском поручении Иоанну Богоматери:
Оставляю Я на Ивана да Богослова,
На друга да на Христова,
или:
И спокидаю Я Тебя со Святым Духом
И на Святого Иоанна да Богослова.
Но часто в стихах смешивают его с другим Иоанном:
Я оставлю с Тобой, Матерь, святого
Того ль Ивана предтечу,
Крестителя, друга Христова.
Но Матерь Божия этим не хочет утешиться:
Иван Предтеч Мне не в надежды
Иван Богослов мне не в начёт
Тогда Спаситель открывает Её будущее прославление:
Я сам Тебе, Матушка, буду,
Я сам Тебя, Деву, споведую,
Я сам Тебя, Деву, причащую,
Сам преупокою Твою душу
С собою в царстве небесном.
Успение Богородицы - райское успение среди птиц и цветов, завершает страсти Ее на земле:
А над Девою Святой цветы расцвели,
Цветы расцвели, цветики лазоревые,
На тех цветочках сидят птицы райские,
Поют песни херувимские.
Но для страдающего мира, который видит в Ней свою утешительницу, успение - не исход. Богоматерь живет в Своей иконе за престолом , и это самое устойчивое представление народных стихов. Здесь на запрестольном Богородичном образе Ее всегда находит молящийся. Так, Она Сама повелевает пономарю привести к Себе молящегося на паперти Алексия Божия человека:
Возьми ты святого в Божью церковь,
Постанови Мне его перед престолом.
Славяно-русское название престола вызывает представление о нем не как о столе ( трапезе ), а как о троне. Тогда Богородица пребывает уже не на запрестольной иконе, а на самом престоле, восседая на нем вместе с Христом. Отсюда, со своего престола, Богородица бодрствует над миром и сходит для его утешения. Все действия Промысла Божия, всякий ответ небесных сил на молитву народ представляет как заступничество Богородицы. Только Ее молитва спасает мир от гибели за наши грехи.
После всех страшных угроз Свитка Ерусалимского Христос останавливаетя:
Да молится об вас Мать моя
Владычица Пресвятая Богородица:
Аз Ея молитвы слушаю.
В народном представлении Богородица не только Мать Божия, но и Мать вообще, общая наша мать. И это материнство по любви и установлению Ею мира. В некоторых стихах Она мыслится родительницей и творительницей мира:
Аще Пресвятая Богородица
Помощи Своей не подаст,
Не может ничто на земле в живе родиться,
И ни скот, и ни птица,
Ни человеком бысть.
В духовной поэзии Богородица связывает мир земной и небесный, Она принадлежит им обоим, всегда оставаясь теплой заступницей мира холодного .
