Говоря о традиционной культуре, о воспитании молодого поколения в традиционной ценностной системе, мы всегда исходим из положения о том, что народная культура неразрывно связана с судьбами народа и наравне с профессиональным искусством, литературой играет ключевую роль в развитии его национальной культуры, его самоидентификации. Отношение российского государства, творческой и научной интеллигенции, самих носителей традиций к собственному культурному достоянию в разные исторические эпохи было различно и всегда отражало расстановку сил в обществе, его ведущую идеологию.
Крестьянский вопрос - а именно с крестьянской традиционной культурой мы связываем понятие фольклор - с давних времён глубоко волновал умы лучших людей России. Поиски путей его решения в среде просвещенного российского общества конца XVIII-XIX вв. велись в нескольких направлениях. Первейшая необходимость виделась, как все мы помним, в освобождении крестьян от крепостной зависимости и улучшении его социально-экономического положения. С другой стороны, выход из тупика , преодоление социального неравенства искали в просвещении народа, подтягивании его до культурного уровня правящих классов - дворянской и разночинной интеллигенции. Однако, как верно подметил один из авторов Этнографического обозрения за 1894-й г., ...известная часть интеллигенции, горя идеей освобождения и просвещения, шла в народ, не ведая, что в нём таится... [1]. Это свойственное друзьям народа непонимание и недооценка своеобразия крестьянского жизненного уклада, неприятие ими духовного облика крестьянина-христианина, его мировосприятия вставало непреодолимой преградой на пути к осуществлению многих благих начинаний [2].
Потому, начиная с историка В. Н. Татищева, писателей-славянофилов, С. Т. и К. С. Аксаковых, А. С. Хомякова, авторов фундаментального собрания русских народных песен братьев И. В. и П. В. Киреевских, просвещённого помещика и публициста А. Н. Энгельгардта и многих других общественных деятелей, в русском обществе звучали призывы пристально изучать культуру простого народа, в коей мнимая цивилизация и западное просвещение ещё не убили благословенных обычаев предков [3]. Записи народных песен и сказок А. С. Пушкина, издания сборников народных песен и Материалов для изучения быта и языка русского населения Северо-западного края П. В. Шейна, научные труды академиков А. И. Соболевского, А. А. Потебни, Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля, рассказы и повести Н. С. Лескова, бытовые рассказы С. В. Максимова, очерки Г. И. Успенского, выставки произведений художников-передвижников, деятельность композиторов Могучей кучки , музыкальных критиков В. В. Стасова, А. Н. Серова - вот малая толика поистине гигантских усилий ученых, литераторов, деятелей искусства в дореволюционной России, которые пробуждали и поддерживали интерес общества к глубинным пластам народной жизни.
Создание в 1845 году Русского Географического общества стало важным этапом в деле изучения крестьянского быта, особенностей народного мировоззрения. Сотни крестьян, сельских священников стали корреспондентами РГО, присылая записки с поистине бесценными сведениями по народной культуре.
В эти же годы усилиями ученых-этнографов, отдельных энтузиастов-собирателей пополняются коллекции памятников народного прикладного искусства Этнографических отделов Русского музея (С.-Пб), Румянцевского музея в Москве. Открываются и региональные отделы и музеи народного быта. Экспонаты этнографических выставок, в особенности, крупнейшей выставки 1867 года, новейшие открытия в сфере иконописи, народной живописи, зодчестве, лёгшие в основу выдающейся для своего времени Истории русского искусства И. Э. Грабаря, восхищали художественным мастерством безвестных народных умельцев и принесли, наконец, народному искусству широкое общественное признание.
Триумфальные Русские сезоны на Всемирной ярмарке в Париже, оперные и балетные спектакли с великолепными декорациями художников Мира искусства Л. Бакста, А. Бенуа, иллюстрации к изданиям русских сказок И. Я. Билибина, грандиозные празднества с костюмированными русскими балами в честь 300-летия династии Романовых отражали подъём патриотических настроений в русском образованном обществе. На волне этих настроений определился и вектор дальнейшего развития русской профессиональной культуры - театра, музыки, живописи, в которых художественный язык, образы низкого простонародного творчества становятся языком передового, новаторского искусства.
Достижения в сфере естественных наук, инженерной и технической мысли во 2-й половине XIX века привели к подлинному перевороту в области музыкального и исполнительского искусства. С изобретением первого звукозаписывающего устройства - фонографа - у собирателей фольклора Е. Э. Линёвой, А. М. Листопадова, Н. Ончукова и др. впервые, после слуховых записей их великих предшественников Н. Е. Пальчикова, Н. А. Римского-Корсакова, Н. М. Лопатина и В. Прокунина и мн. др., появилась возможность записи живых голосов народных певцов, мастеров народного многоголосия.
Настоящей сенсацией для русской публики тех лет стали концерты в Москве и Санкт-Петербурге и фонографические записи крестьянского хора М. Е. Пятницкого, онежской вопленицы И. А. Федосовой, выдающихся сказителей И. Т. Рябинина, М. Д. Кривополеновой. Как отмечал Этнографический обозреватель , выступления в столичных учебных заведениях И. Т. Рябинина ...немало способствовал[и] развитию в нашей учащейся молодёжи интереса и вкуса к произведениям народной словесности [4].
Процесс либерализации общественной жизни, экономический рост, который наметился в России 2-й половины XIX-го века благодаря проводимым правительством реформам, коснулся и деревни. Крестьянская реформа 1861 года, отменившая крепостную зависимость, хождение в народ разночинной интеллигенции в пореформенный период, открытие бесплатных школ, больниц, учреждение в 1864 году Земской управы, наконец, столыпинская реформа 1900-х годов - переселение тысяч крестьян в богатые, неосвоенные земли Сибири - эти и другие меры, предпринимаемые государством, общественными движениями, призваны были улучшить экономическое и социальное положение крестьянства.
Однако, эти, казалось бы, однозначно положительные сдвиги в общественном устройстве имели и свою оборотную сторону. Имущественное расслоение, отходничество крестьян в города на заработки, частые семейные разделы, нарушавшие патриархальные устои большой семейной крестьянской общины; просветительская , а на деле подрывная работа атеистической революционной молодёжи в деревне - всё это самым негативным образом отражалось на внутриобщинных отношениях, кардинально меняло всю традиционную систему ценностей. Духовный соблазн, скрывавшийся за лозунгами бытоулучшателей о борьбе за всеобщую социальную справедливость, их опасность для духовно-нравственного здоровья народа одним из первых почувствовал св. прав. отец Иоанн Кронштадский. Не раз звучали с амвона его грозные обличительные слова [5]:
Смотрите же на эти плоды нынешней цивилизации: кому они приятны и полезны? Отчего ныне Россия в смятении? Отчего у нас безначалие? Отчего учащееся юношество потеряло страх Божий и бросило свои прямые обязанности? Отчего гордые интеллигенты стремятся в опекуны и правители народа, не понимая этого народа и его действительных нужд и не любя его? Оттого, что у всех у них оскудела вера в Бога, в Его праведные, вечные глаголы; оттого, что она отпала от Церкви Божией, единой руководительницы к святой христианской жизни... [6].
Последующие за революцией 1917 года гражданская война и большевистский террор, разгром Церкви, коллективизация и раскулачивание крестьянства в XX-м столетии, помимо катастрофических человеческих потерь, нанесли непоправимый удар по складывавшейся в течении нескольких веков симфонии власти и народа, интеллигенции и малограмотных масс [7].
Столь пространный экскурс в историю крестьянского вопроса позволяет, как нам кажется, увидеть, что и в наши дни он всё ещё остаётся открытым. Вспомним совсем ещё недавние события: печально-известный план поворота северных рек , убийственное для крестьянства постановление о неперспективных деревнях , выкосившее и так скудно-населённые земли и превратившее некогда богатые на урожай угодья в заросшие бурьяном пустоши. Не менее губительной для народной культуры, для передачи традиционных ценностей, трудовых навыков новым поколениям оказалась, на наш взгляд, и система сельского школьного образования и воспитания детей в отрыве от семьи, в школах-интернатах, а по сути - детских резервациях.
Несмотря на выдающиеся успехи советской фольклористики, создание целого ряда научных школ, открытие государственных хранилищ фольклорных и этнографических материалов по культуре десятков регионов Российской Федерации, остановить начавшийся процесс угасания фольклорных традиций силами лишь чистой науки не представлялось возможным. Усугубляли ситуацию жесткий диктат со стороны идеологов пролеткульта , директивы партии о борьбе с пережитками , к коим причислялся весь архаичный крестьянский фольклор.
Академик Д. С. Лихачёв охарактеризовал как-то понятие эволюции, прогресса не только и не столько как процесс непрерывного поступательного развития, научных открытий, но и как цепь величайших, не восполнимых для человеческой культуры потерь. Это парадоксальное высказывание вспоминается всякий раз, когда глазам собирателей фольклора конца XX-го столетия предстаёт картина невиданного разорения деревни, обнищания и духовно-нравственного оскудения, о чём с такой болью писали Валентин Распутин и Фёдор Абрамов, а вместо исконных народных и церковных праздников - жалкие потуги сельской клубной самодеятельности или официозная трескотня колхозных собраний.
Страшная, оглушающая правда о русской деревне: Всё изнетилось! , услышанная нами, студентами Ленинградской консерватории, много лет назад из уст пожилой вологодской крестьянки, требовала какого-либо противодействия, незамедлительного позитивного решения насущных вопросов.
