Звучат гитарные аккорды, нащупывается некий ритм, потом этот ритм ломается и чуть позже нам слышится ещё совершенно другой мотив. Мы слышим звуки контрастных регистров, они куда-то торопятся, нами овладевает их яркая чувственность и первое впечатление от них – оцепенение: каким образом человеческий голос достигает таких далей? И вдруг нас пронизывает глубина человеческой страсти, мы пытаемся осознать: Что она говорит? Что она поёт? И постепенно начинаешь понимать, что за этими звуками, низкими, высокими, за этими ритмами, неторопливыми или поспешными, даже почти задыхающимися, звучат слова на иностранном языке. Ибо произошло великое слияние: голоса из наших дней, воссозданного техникой и голоса далёкой поэтессы написавшей эти строки.
Голос принадлежит Елене Фроловой, молодой русской певице, путешествующей по российской глубинке, чтобы напитаться в деревне народными звуками, порой старинными и горячо оберегаемыми как дары природы, порой – совсем недавними, навеянными непреходящими чувствами. Её аранжировки всегда удивляют своей оригинальностью: очень широкая тесситура, ритмовые чудачества, богатство подтекстов и ощущение абсолютной новизны в интонациях. Елена Фролова уже выпустила несколько альбомов и черпает вдохновение из литературы и народного творчества. Очевидно, что она обладает настоящим поэтическим чутьём. Это редкое качество, она выбрала трудный жанр
Неизбежно сталкиваются два полемизирующих лагеря. Одни говорят: Зачем перекладывать на музыку стихи, они уже музыкальны, прекрасны и совершенны? Достаточно их просто прочитать вслух, даже и в пол-голоса, обязательно почувствуешь истинную поэзию, т.к. речь идёт о великом поэте! А другие думают: О, всё равно в песне слова не главное, важны мелодия и качество голоса. Взволновать можно и напевая ля-ля-ля, поэзия здесь просто не нужна . Эти рассуждения рассыпаются когда приходит настоящее чудо, а здесь именно такой случай. Здесь действительно происходит новое знакомство со стихами, ведь Елена Фролова поёт волшебные слова.
Автор этих слов – Марина Цветаева, которую Иосиф Бродский (Нобелевская премия по литературе за 1987 г.) назвал самым оригинальным и самым великим поэтом ХХ-го века . Во Франции она известна благодаря своим стихам и многочисленным рассказам в прозе. Вы найдёте здесь переводы девятнадцати её стихотворений, которые Елена Фролова выбрала для исполнения. Это результат очарованности и судьбы: певица зачарована поэтессой и взволнована её судьбой.
Марина Цветаева родилась в Москве в 1892 году и принадлежала к дореволюционной русской интеллигенции, но сформировалась самостоятельно и проложила свой путь поэта в стороне от всех литературных течений. После нескольких лет разрухи и гражданской войны вызванных революцией 1917 года она покидает Россию. Первая песня отражает динамизм и неукротимый жизненный порыв, который ей помог выжить. Огонь поэзии сжимает горло, потом отпускает эту женщину. А на рассвете она выкрикивает свои стихи через кремлёвскую стену. Она сперва воспевает свет Луны, потом - пламя Авроры [15], она чествует другую поэтессу – Анну Ахматову [11]. Покидая страну захваченную большевиками, Марина воссоединяется в изгнании со своим мужем, уцелевшим офицером белой армии. Она оставляет в России уже знаменитого поэта и женщину перед которой многие заискивали. Но можем ли мы знать, не переросло бы это восхищение в иных обстоятельствах в соперничество? История развела в разные стороны два великих голоса русской поэзии, превращая жизнь каждой из двух поэтесс в трагическую судьбу.
Для Цветаевой Франция – это Жанна, а Жанна – это костёр [5], огонь для поэтессы – родная стихия. В своём дневнике Марина как-то написала, что огонь, от которого погибла Жанна д’Арк есть самый сладостный удел поэта. И звуки вырываются из горла Елены, как слова вырывались на бумагу из-под пера Марины. Если речь заходит о грешнице Магдалине [1], это чтобы воспеть любовь Христа. Высокие ноты исполнены такой мягкости, что им удаётся органично выразить сверхчеловеческую любовь. Контрасты между высокими и низкими регистрами дают ощущение чего-то сверхестественного, но увязанного скорее с человеческой, чем с божественной ипостасью Христа. Крик в конце каждой фразы всегда неожиданен. В нём сублимация переплетается с любовной негой. Чтобы процитировать один из таких моментов , наиболее удавшихся и чарующих: трава из 4-го стиха развевается под лёгким бризом как голос певицы в этих словах: мяг – ко... Цветаева посвящает своё стихотворение Богу [4] и Фролова следует за ней со всей глубиной и величием низких и неторопливых нот. Общий ритм задан мягким речитативом, спокойным и гармоничным. Любовь находит себе выражение в новых акцентах Цветаевой. Она говорит о своём седеющем любимом человеке [8], своём спутнике исполненном мудрости. Проникновенность некоторых модуляций придают словам неожиданные смыслы.
Цветаевой пришлось пережить эти трудные годы во Франции, стране любимой и почитаемой многими русскими и ставшей укрытием в их изгнании. Тесные каморки в не обустроенных тогда пригородах, нищенские доходы. Я ничего не умею делать, кроме как писать стихи сказала Цветаева к концу своей жизни. Но кто же в те годы и на чужой земле мог бы прожить, зарабатывая своей поэзией? Цветаева с трудом организовывала публичные чтения, которые давали возможность оплатить жильё или уехать на природу в деревню, в лес, в горы или на море. Там она снимала какую-нибудь лачугу попроще и уединялась там на долгие месяцы со своими детьми, чтобы писать, дышать, принимала друзей, беседовала с ними во время пешеходных прогулок, очень любила ходить пешком. У её мужа не было постоянной работы и, занимаясь её делами он приезжал провести с ней часть лета. Сам женский образ, встающий за этими песнями – радостный, мечтательный, влюблённый. Повседневная рутина порой может раздавить женщину, тогда она забывает эти мотивы, их вытесняет горечь. Стихотворение о скудном труженичестве дней [6] написано в медленном монотонном ритме. Навязчивый темп песни прекрасно соответствует теме. Шёпот нарастает, разрастается и плач превращается в крик гнева или боли ; затем жалоба слабеет: Как мне хочется / потихонечку умереть... . В этой песне, как и в остальных, в которых утверждается простота бытия, ритм упрощён до двух тактов. Но вдруг в конце фразы происходит резкий подъём к рифме или к полустишию на каком-то важном слове. Этот виртуозный подъём звучит как крик боли, безупречно точный и музыкальный, даже в диссонансе.
Диапазон тем Цветаевой настолько же богат, как диапазон музыкальных красок у Фроловой: она погружается в глубину средневековой русской истории, касается доисторической цивилизации скифов, татаро-монгольского нашествия [7-13-14]. Надо напомнить, что в начале своей государственности Россия представляла из себя множество княжеств объединённых вокруг жадных до власти князей. Одним из главных центров на торговом пути между Византией и Скандинавией был Киев. Но кочевые племена, пришедшие с Востока – татары – захватили весь тот регион. Их иго на всей территории России продлилось более двух веков. Киев утратил тогда своё культурное и политическое влияние. В более давние времена в славянских раздольях жили скифы. Цветаева любит воспевать это прошлое. Оно одаривает её мудростью старины, расцвеченными просторами и дикостью нравов, которую она воспроизводит словами тяжёлыми, сырыми, архаичными, иногда выдуманными, чарующими своей мистической глубиной. Там где мысль, нередко колдовская, прослеживается с трудом, ритмы увлекают слушателя за собой. Сбои в ритмах песни это сбои в ритмах жизни.
В 1937 году в Париже разразилось скандальное дело о шпионаже, к которому оказался причастен муж Цветаевой. Новая Россия притягивала его своими политической новизной и могуществом. Он был завербован советскими спецслужбами в середине 30-х годов. В сложившейся ситуации он вынужден был уехать и, два года спустя, Цветаева возвращается к нему в СССР. Родная страна приняла её чудовищным образом: практически вся её семья была сослана в лагеря или расстреляна. Оставшись в Москве одна с сыном-подростком, Цветаева опять бежит, на этот раз от войны в далёкий город в Татарии, где и решается уйти из жизни в августе 1941 г. Покидая Гавр, Цветаева писала в своих стихах, что щедрая Франция вложила в её глаза две жемчужины, чтобы оплакивать свой отъезд, напоминающий бегство Марии Стюарт.
Елена Фролова заканчивает своё чествование поэтессы песнями лёгкими и жизнеутверждающими: о разбитом зеркале [12], осколки которого рассыпаются серебряными монетами, о Благовещении [18]. Цветаева очень любила этот весенний праздник и посвятила ему несколько стихотворений. Она любила чудо Богородицы, счастливый дар женственности и материнства в нём и называла его своим праздником. Гитарный аккомпанемент этой песни необыкновенно мелодичен, голос летит ввысь, ввысь, ввысь к припеву на единственной гласной, чтобы лучше выразить порыв любящего сердца. Цветаева поёт о цветах, о птицах, о весенней свежести ; этот солнечный день стал для неё неразрывно связан с радостью Благой Вести.
Благодаря богатому, светящемуся голосу Елены Фроловой, Марина Цветаева с триумфом возвращается во Францию, культуру и красоту которой она любила всегда.
