Выступление легендарных фолк-роковых грандов в ГЦКЗ Россия было приурочено аж к трем знаменательным событиям кряду и потому оказалось на редкость торжественным и юбилейным. Оно подводило итог Дням белорусской культуры в России -- отсюда открывающие мероприятия речи министров культуры, именные букеты от президентов и зал, стоящий навытяжку во время исполнения государственных гимнов.
Плюс к этому несколько припоздавшее тридцатилетие самих Песняров (номинально историю группы принято вести с 1 сентября 1969 года). И наконец, шестидесятилетний юбилей отца-основателя и бессменного руководителя ансамбля Владимира Мулявина, в честь которого на аллее звезд перед Россией уложили именную плиту. Впрочем, слушая, как Владимир Георгиевич под аккомпанемент жесточайших гитарных запилов выдает на-гора доисторический Крик птицы , в подлинность столь круглой даты верилось не без труда.
С точки зрения стиля концерт начался безупречно -- с трансляции на мониторах фрагмента выступления Песняров на черно-белой тогда еще Песне-72 : Много есть народных песен, и у каждого человека -- своя любимая... Из той же оперы -- густые и сладкие, как березовый сок, но при том единственно возможные в данном контексте реплики ведущей Светланы Моргуновой и венчающие практически каждую песню бурные, продолжительные аплодисменты, не раз и не два переходящие в овацию. К сожалению, на протяжении всего концерта сохранить традиции юбилейного советского действа не удалось -- чем дальше, тем увереннее он катился по проторенной дорожке междусобойных эстрадных чествований. Песняров поздравляли Игорь Лученок и Эдуард Ханок, фольклорный ансамбль Беседа и группа Любэ , Валерий Ярушин с новой инкарнацией Ариэля и Надежда Бабкина со товарищи. Иосиф Кобзон спел на белорусском языке бессмертный шлягер А я лягу-прилягу . Лев Лещенко разбередил воспоминания о своем прошедшем два года назад в России безупречном сольнике: Прощай и ничего не обещай, и ничего не говори... Миссис Москва-2000 (родом, тем не менее, из Минска) вручила Мулявину богатырский меч, а ближе к финалу на сцену выкатили украшенный бенгальскими огнями праздничный торт сюрреалистических размеров. В какой-то момент на сцене появился даже Борис Моисеев, но и он был, как выяснилось, неслучайным: давным-давно юный танцор в компании Песняров выделывал фольклорные па в одном из творений Беларусьфильма .
Но, пожалуй, самыми дорогими гостями на празднике оказались музыканты старого песняровского созыва, приехавшие по такому случаю из-за дальних рубежей, -- скрипач Валентин Бадьяров и культовый вокалист Леонид Борткевич. И все было как прежде, как мечталось и помнилось, -- Александрина , Олеся , Беловежская пуща , За полчаса до весны -- в широчайшем диапазоне, от пронзительного реквиема Каждый четвертый до разудалой песни про тещу. И воображаемая коса свистела в Ясе как полагается, не хуже, чем в Ну, погоди! И Вологда разлилась по организму живительным бальзамом именно в тот момент, когда внутри уже обосновалось фатальное: Ох, не сыграют, ох, забыли... И неотменяемой кодой грянула под занавес Белоруссия (музыка Пахмутовой, стихи Добронравова) -- шедевр советской патриотической песни, одна из безусловных вершин направления, и в новом веке сохранившая в себе непередаваемый имперский пафос, скрещенный с дремучими языческими архетипами. Нет никаких сомнений -- где-то в топи болот по сию пору погребен остывающий гром . Аист летит. А сказочники из песни До третьих петухов (к сожалению, так в этот вечер и не прозвучавшей) -- живы. И нету им покоя без песен и стихов.
